Почти год, как я с сыном живу в убежище для женщин и детей, пострадавших от домашнего насилия. Сейчас здесь находятся на постоянной основе три мамы с детьми и одна девушка без ребёнка. Мы приехали примерно в одно время и успели крепко подружиться. Неудивительно, что по ощущениям я могу назвать это место домом. Нам с ребёнком стало спокойно жить. В убежище я попала случайно. Знакомая, знавшая о моём побеге от мужа, нашла объявление в интернете и посоветовала позвонить. Как оказалось, это благотворительный проект, руководителем которого является Наталья Краснослободцева. Программа реабилитации для жертв домашнего насилия рассчитана на один год, из которых девять месяцев женщины и девушки проходят психологические тренинги, нацеленные на изменение мышления, и в течение трёх месяцев ищут работу, чтобы после завершения программы начать самостоятельную жизнь. В зависимости от ситуации сроки проживания могут быть увеличены. Такие прецеденты бывали, но нечасто. Проживание здесь для всех бесплатное.

Мне повезло: я быстро нашла работу и устроилась менеджером по продажам. После окончания программы я планирую снимать жильё и постепенно встать на ноги. Пока не решила, в каком городе или даже стране буду жить. Проблем с работой не должно быть, ведь она полностью удалённая. Единственным грузом является долг в 800 тысяч рублей. Когда-то муж попросил оформить на моё имя кредит для развития бизнеса, но так и не выплатил его. Сейчас я не могу физически покинуть страну, не могу увидеться с родителями, которые по состоянию здоровья сами не прилетят с Украины. Надеюсь, в будущем мне удастся сделать перерасчёт и погасить кредит маленькими платежами. В доме-убежище я психологически чувствую себя намного лучше, нежели пока была с мужем. Я узнаю себя заново. Мне кажется, всё, что было до этого, было не со мной. Мыслей о возвращении к мужу никогда не было и не будет. Однако благодаря тренингам по изменению мышления я смогла не только полюбить себя, но и простить его. Как только уходит обида, проходит и страх. Поэтому я больше не боюсь.

Родилась я на Украине. По молодости подруга с мамой уехали в Москву на заработки и позвали меня с собой съездить — отдохнуть. Неожиданно для себя я осталась и около 20 лет до встречи с мужем прожила в столице. Моя карьера началась с работы в сфере торговли: первое время работала продавцом-консультантом, затем получила повышение и стала менеджером по продажам. Дни сменяли друг друга, и я не замечала, как проходит жизнь. В какой-то момент я поняла, что устала. У меня появились проблемы со здоровьем, и я решила поехать отдохнуть на юг, сменить обстановку. Тогда было популярным ездить в Анапу, поэтому мой выбор пал именно на этот город. Если бы я знала, что встречу там гражданского мужа! Он — бывший военный, отличного телосложения: высокий, мускулистый. Мы познакомились в кафе и общались всё то время, что я была на море. Это сложно было назвать любовью с первого взгляда. Скорее, нам было интересно вместе. Я уезжала из Анапы в Москву и не знала, продолжим ли мы общение или забудем друг друга навсегда. После возвращения домой я поняла, что скучаю. Тогда-то и пробудились мои истинные чувства. Когда он предложил переехать, я сразу же согласилась. Проблемы в семейной жизни возникли не сразу. Первые звоночки появились, когда он начал выпивать. Сначала мне казалось, что это отголоски его недавнего развода. Когда я спрашивала его, почему он так часто пьёт, то слышала в ответ: «Мне просто больно, что я не вижу детей». Всё это казалось весомым оправданием такого поведения. Постепенно выпивка стала его верным спутником. Он не мог прожить и дня без алкоголя. Мне казалось это легкомысленностью, и я старалась не замечать проблем.
С рукоприкладством я столкнулась не сразу. Первый раз всё произошло, когда я была на пятом месяце беременности. Муж был в таком алкогольном опьянении, в каком я его никогда не видела. Я хотела уйти, но он схватил меня на пороге и начал душить. Минуты казались вечностью. Пока он не успокоился и не отпустил меня, я молилась и не верила, что выживу. Потом он взял и ушёл спать, а я не могла найти себе места и не знала, что предпринять в такой ситуации. Я задавалась вопросом: откуда взялась такая агрессия? Сбежать я тоже не могла, так как он запер дверь и унёс ключ. На следующий день он встал на колени и просил прощения: «Прости, это водка, это не я». Не знаю, что произошло, но я поверила ему. Подумала: «Вдруг действительно какое-то влияние алкоголя?» У меня никогда не было подобного опыта, поскольку во всех предыдущих отношениях не было насилия.

Возможно, она восполняла долг перед сыном и фактически содержала нашу семью. Деньги в дом приносил не муж, а свекровь. Он расслабился, начал всё больше пить и меньше уделять времени работе. В то время он давно закончил службу и занимался бизнесом: продавал мобильные аксессуары. Вскоре после первой агрессии он попросил меня взять кредит на моё имя, чтобы развивать бизнес. Он обещал, что будет его выплачивать, но, даже когда мы были вместе, он не отдал ни копейки на погашение долга. Я тогда не работала, поэтому приходилось просить свою маму выслать денег, занимать у друзей, лишь бы выплатить вовремя сумму. Так и получилось, что его мать содержала нашу семью, а мои родители оплачивали долг по кредиту. После рождения ребёнка проблемы с алкоголем усугубились. Мне больше не казалось, что он пытается залечить таким способом душевные раны. Стало очевидным, что человек зависим от бутылки. Помню, когда я попросила его прекратить пить, он подошёл ко мне очень близко и сквозь зубы процедил: «Ты меня раздражаешь», а затем ударил по лицу. В тот момент Амир, наш сын, был у меня на руках, и мы упали вместе.

Это было лишь началом его издевательств. Рукоприкладства продолжились на постоянной основе. Сценарий повторялся от разу к разу: он напивался, бил меня, а на утро подходил и говорил: «Все будет хорошо. Я изменюсь». Так же говорила и его мама. Она обещала, что он изменится. Когда я сбежала первый раз к его сестре, мама мужа уговорила меня вернуться и обещала, что он пройдёт курс реабилитации. Когда мы с ней вместе попросили его обратиться за профессиональной помощью, он лишь отмахнулся и сказал, что помощь ему не нужна. И так всё хорошо. Я анализировала, почему же не ушла сразу, и пришла к выводу о том, что мной руководил страх. Сначала мне было страшно, что он убьёт меня. После одной из ссор он так и сказал: «Я убью тебя. Здесь закопаю, на лимане». Я верила, что он найдёт и расправится со мной. Ещё мне было страшно за ребёнка, который будет расти без отца. Муж утверждал, что я не смогу дать сыну того, что мужчина может дать. Сейчас благодаря психологическим тренингам по изменению мышления я понимаю, что страшно не отсутствие отца и мужского воспитания, а то, что сын увидит модель поведения, когда папа бьёт маму, и воспримет её как нормальную. Мой сын не должен стать таким же. Помимо рукоприкладства, гражданский муж оказывал на нас сильное психологическое давление. Мне навсегда запомнился случай, когда он вернулся пьяный в три часа ночи и заставил меня с сыном выйти с ним на улицу. Было начало весны. Стоял ужасный холод, и я умоляла его:

Через какое-то время он устроился на работу, но понимал, что я могу сбежать или позвонить в полицию, и поэтому приходил на обед с работы в любое самое неожиданное время. На самом деле речи о том, чтобы писать заявление в полицию, не могло и быть. В моей жизни был показательный случай, когда сосед в ходе ссоры сильно ударил жену, а она вызвала полицию и хотела написать заявление. В полиции пожали плечами и посоветовали самим разобраться в конфликте. Я не верила, что правоохранительные органы мне помогут, и боялась подобными действиями спровоцировать мужа на агрессию. Он часто забирал телефон, закрывал нас с сыном дома, поэтому единственным решением проблемы стал побег. Сигналом для меня был тот момент, когда муж ударил сына. Я не помню, что именно натворил Амир. Вроде бы это было наказанием за непослушание. Помню лишь, что муж не просто шлёпнул ребёнка по попе, а сильно, наотмашь ударил его. Этот эпизод стал внутренним щелчком, что пора уходить. Он не изменится. О моём намерении сбежать знал лишь один человек. Именно он и помог осуществить задуманное. В целях безопасности я не хочу раскрывать личность спасителя. Расскажу лишь, что в назначенную дату он приехал за мной с сыном и увёз. Сборы были очень быстрыми, пока гражданский муж был на работе. Я уезжала с одним чемоданом вещей, куда положила лишь самое необходимое. Сейчас гражданский муж не знает, где я нахожусь. Мы не раскрываем адрес нашего дома-убежища, потому что были прецеденты в других местах, когда мужчины приезжали и забирали силой жену с ребёнком либо ребёнка.

Почти за год нахождения в доме-убежище я переосмыслила свою жизнь, взгляды на отношения и родительство. Многое из того, что человек делает, идёт через привычки. Дети часто заимствуют и повторяют модель поведения родителей либо тех людей, с кем проводят много времени вместе. Важно создать такие условия в семье, чтобы у ребёнка складывалось правильное понятие отношений, когда папа уважает маму и наоборот. Тогда он в будущем воспримет хорошую модель семьи и сможет построить гармоничные отношения. Нельзя допустить того, чтобы ребёнок усваивал, что правота доказывается лишь кулаками. Это ненормально, когда папа бьёт маму. Сейчас я не готова строить новые отношения, поскольку только начинаю знакомство с собой. Раньше я делала только то, что хотел гражданский муж, забывая о себе. Здесь меня научили прислушиваться к своим желаниям и быть в гармонии с собой. Сейчас у меня появилась энергия, и я стараюсь направить её на личностное развитие и на воспитание сына.